Факультет журналистики

Акира Куросава. «Под стук трамвайных рельс»

Журналистская мастерская Михаила Сидоренко

Мчался он бурей темной, крылатой,

Он заблудился в бездне времен…

Н. Гумилев

23 марта исполнилось 105 лет со дня рождения великого японского классика — Акиры Куросавы. Он дважды получал Оскар, любил русскую литературу и удивлял поразительной смесью восточных и западных традиций в своих фильмах. В 1950 году на экраны вышел фильм «Расёмон», с него и началось шествие режиссера по красным ковровым дорожкам кинофестивалей. По сути, именно «Расёмон» открыл для Европы и Америки японское кино.

Но я расскажу совсем о другом фильме. «Dodesukaden» или в русском переводе — «Под стук трамвайных рельс». Первая цветная лента Куросавы. Вот трамвай, несущийся по своему маршруту. Он проезжает трущобы города и видит целые истории из жизни разных людей. Грустные и нелепые, забавные и трагические. Некоторые похожи на анекдоты, некоторые на притчи, но даже смешное кажется печальным. Два с половиной часа экранного времени спокойны и медитативны. В какой-то момент даже задумываешься, что в фильме ничего и не происходит. Вот друзья-собутыльники, которые случайно меняются своими женами. А вот старик, который сам отдает деньги вору, забравшемуся к нему в дом. Или отец с сыном, живущие в нищете, но строящие в своих мечтах чудесный дом. Героев много, но всех их объединяет бедность. Здесь есть место и доброте, и злобе. Здесь кипит неуклюжая, суматошная, но самая настоящая жизнь. Художник присел прямо на рельсы, чтобы запечатлеть трущобы на своем холсте, и чуть не попал под колеса сумасшедшего трамвая. Каждый день этот трамвай уходит в свой путь и мимо него проносятся истории маленьких, незаметных людей, страдающих или приносящих страдания другим. Звенят колеса трамвая. Звенит воздух вокруг. «Тодес-каден-тодес-каден» — поют колеса. Жизнь летит. Ярко-раскрашенная, с выразительными человеческими лицами, сменяющими друг друга. Кто еще встретится ему на пути? Какую историю он услышит? Сколько еще художников усядется на трамвайные пути? Как игрушечные домики выстраиваются рассказы. В этом фильме нет четкой финальной точки. Всего лишь трамвай заканчивает свой маршрут на сегодня, а дальше будет новый день. Новые люди. Новые печали. Новые радости. Новое саке, разлитое по чашкам местных пьяниц. Может быть даже в один день мальчик осознает, что не существует никакого трамвая, есть только он сам, несущийся по невидимым рельсам и кричащий «тодес-каден»? А может быть он уже осознал?

Маруся Иванова

Центр мультимедийной журналистики

Факультет журналистики